|
|
| ::
|
Одно самолюбие одушевляло мое сердце -- желание беспредельной любви моего мужа. По смерти его необычайная тоска убила во мне всякое другое чувство.
Бедность, если можно так сказать, в которой я находилась с детьми после кончины своего супруга, заставила меня
уединяться, приучить себя к стеснениям и неусыпно хлопотать о их здоровье и потом о воспитании; далее я старалась выплатить мужнины долги, не касаясь наследственного капитала. Ради всего этого я вела жизнь и одевалась ниже своего звания и изменяла свое положение по обстоятельствам. И так меня страшила мысль оставить детей двойными сиротами, что я старалась закрыть под маской холодного, бесчувственного вида душевные скорби о потере самого любезного мне существа.
Меня также представляли жестокой, беспокойной и алчной.
Канва для этих портретов, нарочно изобретенных, была представлена публике вслед за восшествием императрицы на престол; не надо забывать, что мне тогда было восьмнадцать лет от роду. Чтобы судить о моих делах и побуждениях в эту эпоху, не должно терять из виду и того, что я действовала под влиянием двух опрометчивых обстоятельств: во-первых, я лишена была всякой опытности; во-вторых, я судила о других по своим собственным чувствам, думая о всем человечестве лучше, чем оно есть на самом деле. Эта ошибка остается доселе со мной, наперекор многим горьким опытам, убедившим меня в противном мнении.
Наконец, вспомните, после мужа земным моим идеалом была Екатерина; я с наслаждением и пылкой любовью следила за блистательными успехами ее славы, в полном убеждении, что с ними неразрывно соединяется счастие народа; тогда вы поймете, что я действительно увлекалась этим чувством; считая себя главным орудием революции, близкой участницей ее славы, я действительно, при одной мысли о бесчестии этого царствования, раздражалась, испытывала волнение и душевные бури -- и никто не подозревал в этих чувствах ни энтузиазма, ни истинного побуждения. Вспомните также о лицах, окружавших императрицу; это были мои враги с первого дня правления ее, и враги всесильные. После этого легко понять, за что и почему мои портретисты обезобразили вашего друга, исказили истинные черты моего образа.
Мои знакомые и слуги, я уверена, отнюдь не могут обвинять меня в жестокости. Я знаю только два предмета, которые были способны воспламенить мои бурные инстинкты, не чуждые моей природе: неверность мужа и грязные пятна светлой короне Екатерины II.
Что же касается до скупости, кажется, нет надобности говорить, что этот порок свойствен только низкому уму, пошлому сердцу. В этом отношении лучшим моим оправданием служат денежные пособия родственникам гораздо выше моих средств. Притом я получила независимое состояние и могла располагать собственным доходом в 25 000 тысяч рублей ежегодной прибыли не прежде как передала сыну наследственное имение и после 1782 года, когда императрица подарила мне Могилевское поместье.
Прощайте, простите моим клеветникам, пожалейте или презирайте их вместе со мной.
Из "Записок" о детстве и юности Е.
|
|
|
|
|