|
|
| ::
|
Мужики приняли предложение с негодованием и объявили, что они теперь счастливее, чем будучи в руках государства.
При таком положении дел император послал князя Репнина в эти бунтовавшие провинции. Войско проходило городом, лежавшим близ той деревни, где жила я. Репнин вручил свое письмо сельскому священнику и приказал под строгим секретом доставить его мне. Поп исполнил поручение. Однажды я смотрела в окна и заметила не известного мне церковника, который шел прямо к моему жилищу. Я бросилась к двери и тут же увидела перед собой посла, который, передав мне письмо, просил больше всего надеяться на Бога, а затем исчез.
Князь Репнин горько сожалел, что не может оказать мне ни малейшей помощи, но посоветовал написать императрице и попросить ее ходатайства перед императором. Я долго не решалась последовать его совету, потому что чувствовала отвращение к прошению милости у государыни, вовсе не питавшей ко мне расположения. Если бы я была осуждена страдать одна, то, вероятно, согласилась бы навсегда остаться в настоящем положений, нежели умолять о возвращении в Троицкое. Но мою ссылку добровольно разделяли другие. И где? в крестьянской хижине у шестидесятого градуса северной широты, среди болот и непроходимых лесов, которые в продолжение короткого и ненастного лета отрезают всякий удобный выход из окрестностей деревни и беспрерывно держат нас в заточении. Моя дочь, мисс Бетси, служанки -- все страдали, и, может быть, страдали больше, чем я, подкрепляемая в незаслуженном гонении гордым чувством невиновности, воодушевлявшей меня силой, энергией и покорностью своей судьбе.
Печальная наша жизнь еще больше затуманилась, когда зимой замерзли озера и открылось сообщение с окрестными провинциями. По деревне, под моими окнами, беспрерывно шли несчастные ссыльные из Петербурга в Сибирь. Однажды я увидела барскую кибитку, остановившуюся у дверей соседней избы; я послала слугу осведомиться, кому она принадлежит. Незнакомец спросил, от кого послан слуга, и, когда услышал мое имя, изъявил желание увидеться со мной, назвавшись близким родственником.
Хотя мне и не совсем удобно было принимать посетителей, но, подумав, что, может быть, он нуждается в моей помощи, я попросила его к себе. Между прочим, мне было желательно знать, кем он доводится мне по родне. По мере объяснения незнакомец стал запинаться, а по лицу его пробежала конвульсивная дрожь. "Вы, верно, больны,-- сказала я,-- и, кажется, страдаете". -- "Не так сильно, -- едва проговорил он, -- как придется, вероятно, впоследствии, до конца жизни".
Тогда он рассказал свою историю: на него вместе с другими его товарищами-гвардейцами, завели уголовное дело за оскорбительность речей против императора; прочих сослали в Сибирь, а его предали пытке и с переломанными членами, отрешенным от службы сослали в Вологду, в имение дяди, взявшего его на поруки.
Продолжать свидание без всякой надежды помочь было слишком тяжело; я могла только сожалеть о несчастье. Но вид этого молодого человека, изуродованного орудием пытки, с порванными нервами, долго терзал мое воображение.
|
|
|
|
|